Отвод адвоката в уголовном

19.02.2020
Комментариев нет
Бизнес

3 июня Иркутский областной суд отменил постановление суда первой инстанции, которым была признана законность отвода адвоката КА Союза юристов Иркутской области Андрея Шайдурова от участия в уголовном деле в качестве защитника, и признал незаконным соответствующее постановление следователя.

Конфликт интересов как повод для отвода

Как указывалось в постановлении следователя по особо важным делам СУ СК РФ по Иркутской области от 2 апреля 2019 г. (имеется в распоряжении «АГ»), гражданка А.Б. была задержана 3 марта по подозрению в совершении преступления, предусмотренного пп. «б» и «в» ч. 2 ст. 214 УК РФ. На следующий день ей было предъявлено обвинение и избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Защитником обвиняемой, действующим по соглашению, стал Андрей Шайдуров.

В постановлении отмечалось, что поскольку адвокат также оказывал юридическую помощь свидетелю по уголовному делу В.Е., интересы которой, по мнению следователя, противоречили интересам обвиняемой, то он подлежит отводу от участия в деле в качестве защитника. При этом следствие сослалось на позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Определении от 9 ноября 2010 г. № 1573-О-О, и ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре.

Следственный орган пришел к выводу, что адвокат знает линию защиты обвиняемой, а также обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, которые известны В.Е., в связи с чем может манипулировать данными сведениями и искажать их, что в дальнейшем будет препятствовать оказанию им юридических услуг указанным лицам.

Суд поддержал выводы следователя

Андрей Шайдуров обжаловал постановление следователя в порядке ст. 125 УПК РФ в Октябрьский районный суд г. Иркутска. В жалобе (есть у «АГ») он указал, что постановление не содержит сведений о том, какие именно интересы обвиняемой противоречат интересам свидетеля и в чем они выражаются. Кроме того, следствие не привело никаких доказательств оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи свидетелю в порядке, установленном Законом об адвокатуре.

Суд, рассмотрев жалобу, оставил ее без удовлетворения. В постановлении от 15 апреля (есть у «АГ»), в частности, указано, что обоснованность постановления об отводе защитника подтверждена собранными по делу доказательствами.

Так, согласно рапорту старшего оперуполномоченного ОБОП УУР ГУ МВД России по Иркутской области адвокат Шайдуров оказывал давление на свидетеля, звонил ей по телефону, использовал для переговоров мессенджер «Вотс Апп», инструктировал о том, как вести себя на допросе, что говорить, а что нет, в том числе не свидетельствовать против обвиняемой, отрицать факт их знакомства, давать заведомо ложные показания. Также отмечалось, что с некоторыми свидетелями адвокат встречался и лично отвозил к местам проведения следственных действий на автомобиле.

В обоснование своей позиции суд сослался на Определение КС от 15 октября 2018 г. № 2518-О, о котором ранее писала «АГ». В нем указано, что дача показаний по делу или отказ от свидетельствования не исключают наличия у свидетеля собственного интереса, в том числе в случаях, когда его показания или отказ от их дачи подлежат последующей оценке с точки зрения перспективы уголовного преследования по ст. 307 или 308 УК либо касаются самого свидетеля, его супруга или близких родственников. Кроме того, содержание показаний не всегда нейтрально по отношению к сторонам, имеющим в деле собственный интерес, и может как подтверждать, так и опровергать обвинение и носить, таким образом, обвинительный или оправдательный характер.

«Следовательно, сам факт участия в деле того или иного свидетеля либо занимаемая им позиция могут противоречить интересам иных участников уголовного процесса, что, в свою очередь, порождает конфликт интересов у приглашенного свидетелем для оказания юридической помощи при его допросе адвоката, оказывающего или ранее оказывавшего юридическую помощь иным участникам этого дела. Предотвращению такого конфликта служит институт отводов», – сообщается в документе.

Таким образом, резюмируется в постановлении, запрет адвокату принимать поручение от лица, обратившегося к нему за юридической помощью, если интересы данного лица противоречат интересам доверителя, не может быть сведен лишь к наличию противоречий интересов сторон, а охватывает интересы любых доверителей, которым адвокат оказывает юридическую помощь в этом деле, включая свидетелей.

Доводы апелляционной жалобы

Не согласившись с решением суда, Андрей Шайдуров обжаловал его в апелляцию. В жалобе (имеется у «АГ») он подчеркнул, что в постановлении суда не указаны основания, по которым при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Также он настаивал на том, что в постановлениях суда и следователя не было приведено убедительных, достаточных доказательств оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи свидетелю по делу в порядке, установленном Законом об адвокатуре.

Как поясняется в жалобе, о том, что В.Е. является свидетелем по делу, адвокату стало известно лишь при получении постановления об отводе. При этом он подчеркнул, что по смыслу п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК только ордер адвоката в деле может достоверно подтверждать юридически значимое обстоятельство – оказание юридической помощи лицу в рамках уголовного дела.

По мнению адвоката, суд неверно истолковал позицию КС, изложенную в определении № 2518-О. «Толкование данного определения необходимо производить во взаимосвязи с правовой позицией, изложенной и в Определении № 1573-О-О, а именно о том, что из п. 3 части первой ст. 72 УПК с определенностью следует, что наличие таких противоречий должно иметь место на момент принятия решения об отводе. Не допускается отвод адвоката, если имеются лишь предположения о возможности возникновения противоречий интересов в будущем. Судом же положения позиции Конституционного Суда РФ истолкованы односторонне», – сообщается в апелляционной жалобе.

Там же отмечается, что суд незаконно и необоснованно отклонил доводы защитника об отсутствии в обжалуемом постановлении указания на конкретные противоречия интересов обвиняемой и свидетеля.

Адвокат обратил внимание апелляции, что ему непонятно, с какого момента В.Е. приобрела статус свидетеля. Он пояснил, что согласно УПК свидетель определяется не только как лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, как указано в постановлении суда, но и которое вызвано для дачи показаний, о чем в указанном процессуальном документе умалчивается. «Таким образом, даже если предположить, что между мной и В.Е. было какое-то общение, то на тот момент статусом свидетеля она не обладала, поскольку не была вызвана на допрос в качестве такового», – подчеркивается в жалобе.

По мнению адвоката, обжалуемое постановление следователя не только противоречит закону, но и создает опасный прецедент, позволяющий произвольно ограничивать право на защиту обвиняемого, а также искусственно создавать препятствия для деятельности защитников. «Убежден, что вынесенное следователем постановление явилось следствием моей активной работы по защите интересов обвиняемой», – указано в документе.

Апелляция вернула защитника в дело

Изучив представленные материалы, Иркутский областной суд признал постановление суда первой инстанции подлежащим отмене, а постановление следователя – незаконным и нарушающим гарантированное Конституцией и УПК право обвиняемой на защиту.

В постановлении от 3 июня (есть у «АГ») отмечается, что в ст. 48 Конституции РФ закреплено право свидетеля, как и любого другого гражданина, на получение квалифицированной юридической помощи. В соответствии с ч. 5 ст. 189 УПК свидетель может явиться на допрос с адвокатом, который допускается к участию в допросе свидетеля при предъявлении ордера и удостоверения. Вмесите с тем, указал суд, в материалах дела не содержится сведений, подтверждающих оказание Андреем Шайдуровым юридической помощи свидетелю в ходе ее допроса.

При этом показания свидетеля и рапорт оперуполномоченного являются недостаточными для установления этого обстоятельства, так как процессуального оформления оказания адвокатом юридической помощи свидетелю в рамках уголовного дела не имеется. Кроме того, суд согласился, с тем, что в оспариваемых решениях не указано, в чем конкретно заключается противоречие интересов обвиняемой и свидетеля.

Таким образом, подчеркнул апелляционный суд, выводы органа предварительного следствия и суда первой инстанции об оказании адвокатом юридической помощи свидетелю, а также о наличии противоречий в интересах обвиняемой и свидетеля и, как следствие, – о наличии обстоятельств, исключающих участие Андрея Шайдурова в производстве по уголовному делу, предусмотренных ст. 72 УПК, преждевременны и необоснованны. Иных оснований, препятствующих защите обвиняемой, в отношении адвоката судом не установлено.

Вместе с тем областной суд пришел к выводу, что допущенные первой инстанцией нарушения могут быть устранены при рассмотрении дела в апелляционном порядке, в связи с чем вынес новое решение.

При этом он сослался на разъяснения КС, из которых следует, что решение об отводе защитника, как и решение об отказе в удовлетворении ходатайства о допуске к участию в деле защитника, приглашенного подозреваемым, обвиняемым, должны быть законными, обоснованными и мотивированными, с указанием на конкретные фактические основания, базирующиеся на материалах дела (Определения от 14 октября 2004 г. № 333-О, от 13 октября 2009 г. № 1111-О-О, от 9 ноября 2010 г. № 1573-О-О и от 24 сентября 2012 г. № 1515-О).

Комментарий адвоката

Комментируя «АГ» апелляционное постановление, Андрей Шайдуров отметил, что оно его полностью устраивает. «Основные доводы, изложенные в жалобе, были услышаны судом, – пояснил он. – Первая инстанция не должна была давать оценку показаниям В.Е. о том, что я якобы оказал ей юридическую помощь. Суду следовало исходить из достоверных и объективных фактов. Апелляция правильно указала, что в соответствии с УПК интересы свидетелей и потерпевших защищает адвокат, полномочия которого подтверждены ордером. Кроме того, должен быть договор на оказание юридической помощи. В отношении свидетеля такого договора не было». При этом он добавил, что в течение двух месяцев был лишен возможности защищать своего доверителя.

Адвокат с удовлетворением подчеркнул, что благодаря позиции суда апелляционной инстанции не был создан прецедент, который позволял бы по каким-либо основаниям, в том числе надуманным, отводить неугодных адвокатов от участия в уголовном деле.

В заключение Андрей Шайдуров добавил, что он обращался в Адвокатскую палату Иркутской области уже после того, как суд первой инстанции признал постановление об отводе обоснованным: «Я надеялся, что суд разберется в ситуации, но получил отрицательное решение. После этого принял решение обращаться за содействием в палату».

Комментарий вице-президента АП Иркутской области

По словам вице-президента АП Иркутской области Сергея Старостенко, Андрей Шайдуров, обратившись в адвокатскую палату, представил документы, в том числе якобы свидетельствующие об оказании им давления на свидетелей по делу.

Из этих документов Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов и Совет палаты сделали вывод, что в отношении Андрея Шайдурова проводятся ОРМ (наблюдение и прослушивание) в отсутствие санкции суда. «Мы сочли необходимым направить обращение прокурору о недопустимости проведения ОРМ в отношении Андрея Шайдурова и просили пресечь эти действия», – отметил Сергей Старостенко. При этом он добавил, что палата одобрила действия Андрея Шайдурова по обжалованию постановления следователя в порядке ст. 125 УПК.

«Апелляционная инстанция подтвердила правомерность выбранной стратегии и тактики Комиссии по защите прав адвокатов и Совета палаты», – резюмировал Сергей Старостенко.

Некоторые спорные вопросы отвода адвоката, участвующего в уголовном деле

Действующий закон связывает необходимость отстранения адвоката от участия в деле только с теми обстоятельствами, которые указаны в ст. 72 УПК РФ. Исключительность перечня, приведенного в данной статье УПК РФ, подтверждается позицией Конституционного суда РФ, сформулированной в Определении от 19.03.2009 № 322-О-О: «Отстранение защитника от участия в деле дознавателем, следователем или судом не должно быть произвольным, возможно лишь по основаниям, установленным Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации».

Сидорова Н.В.

Действующий закон связывает необходимость отстранения адвоката от участия в деле только с теми обстоятельствами, которые указаны в ст. 72 УПК РФ. Исключительность перечня, приведенного в данной статье УПК РФ, подтверждается позицией Конституционного суда РФ, сформулированной в Определении от 19.03.2009 № 322-О-О: «Отстранение защитника от участия в деле дознавателем, следователем или судом не должно быть произвольным, возможно лишь по основаниям, установленным Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации».

В уголовном деле по обвинению В. совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ст. 289 УК РФ следователь принял решение об отводе защитника, руководствуясь положениями п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, на том основании, что защитник ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого.

Коротко опишем ситуацию. Из материалов дела следует, что адвокат М.. принимал участие в следственных действиях с участием свидетелей в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 189 УПК РФ. На этапе выполнения требований, предусмотренных ст. 217 УПК РФ, тот же адвокат М. вступил в дело в качестве защитника обвиняемого В. На основании того, что следователь, ведущий производство по делу включил показания свидетелей, которым адвокат М. оказывал юридическую помощь, в перечень доказательств обвинения и, руководствуясь п. 3 ч.1 ст. 72 УПК РФ, защитник обвиняемого был отведен из уголовного дела. Следователь в своем постановлении указал, в частности, что адвокат М. принимал участие в следственных действиях с участием лиц, которые имеют «статус свидетелей со стороны обвинения».

Суд отказал в удовлетворении жалобы и отмене постановления об отводе защитника, ссылаясь на обоснованность принятого следователем решения и несостоятельность доводов обвиняемого и его защитника. В частности, судья указал, что «следователем обосновано был сделан вывод о том, что интересы обвиняемого В. и свидетелей противоречат друг другу». Обоснованные возражения и доводы адвоката М., который указывал, что показания всех указанных свидетелей, которым он оказывал юридическую помощь в порядке ст. 189 УПК РФ, указаны им в качестве доказательств защиты, суд при этом признал несостоятельными.

1. Следует отметить, что законные интересы участников в уголовном судопроизводстве бывают двух видов. Первая группа интересов выражается в заинтересованности в исходе дела (то есть, по сути, носит материально-правовой характер). Вторая группа – собственно процессуальные интересы, которые заключаются в соблюдении процессуальных прав участника. Если участник имеет интерес в исходе дела, то согласно уголовно-процессуальному закону, он представляет сторону обвинения или защиты, если участник не имеет заинтересованности в исходе дела, его интерес может выразиться только в соблюдении его процессуальных прав и в законности наложения обязанностей и ответственности. Свидетель согласно главам 6,7,8 УПК РФ к сторонам в уголовном процессе не относится, заинтересованности в исходе дела с точки зрения законодателя, не имеет, таким образом, его законные интересы в рамках уголовного дела могут носить только процессуальный характер. Противоречия между интересами обвиняемого и свидетеля, таким образом, могут быть связаны с нарушением обвиняемым процессуальных прав свидетеля. Подобные противоречия фактически могут выразиться в угрозах безопасности свидетеля или его близких.

Полагаем, в самом широком смысле (причем, не вытекающем из буквального текста УПК РФ, предусматривающего весьма жесткую конструкцию деления участников на стороны, а основанном на обобщении практики) можно установить возможность конфликта интересов обвиняемого и свидетеля в некоторых случаях. В частности, если кто-либо из свидетелей ранее участвовал в производстве по данному делу в качестве подозреваемого или обвиняемого, потерпевшего, или был родственником указанных лиц. Однако, как следовало из материалов дела по обвинению В., подобных обстоятельств в данном деле не существовало.

Свидетели, которым адвокат оказывал юридическую помощь, по данному уголовному делу, участвовали в данном деле только в качестве свидетелей, подозрения и обвинения в их адрес не выдвигались, оснований для признания этих лиц потерпевшими также не имелось. Также указанные свидетели, как это следует из существа обвинения, не являлись родственниками потерпевших или иных обвиняемых по данному делу. Из материалов не следовало, что существует или существовала угроза безопасности указанных свидетелей.

Таким образом, утверждение о наличии какого-либо конфликта (противоречий) интересов по уголовному делу у данных свидетелей и обвиняемого не нашло подтверждения.

2. Указание следователя, ведущего производство по делу В. и принявшего решение об отводе адвоката, и судьи, оставившей это постановление в силе, на процессуальный статус свидетелей как «свидетелей обвинения», не должно иметь юридической силы, так как оно не основано на законе.

В частности, статья 15 УПК РФ предусматривает, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, в частности, стороны защиты и стороны обвинения. Рассматривая в совокупности ст. 15 и главы 6 и 7 УПК РФ можно сделать однозначный вывод, что действующий УПК РФ не относит такого участника уголовного процесса как свидетель к сторонам уголовного судопроизводства и вообще не предусматривает деление свидетелей на свидетелей защиты и свидетелей обвинения.

Всякое подобное деление не соответствует букве и смыслу уголовно-процессуального закона и, думается, не должно приниматься судом во внимание до момента принятия решения по существу уголовного дела. Эта позиция подкрепляется тем, что согласно статье 17 УПК судья, следователь, дознаватель и прокурор оценивают доказательства самостоятельно и по своему внутреннему убеждению, причем никакие доказательства, в том числе и показания свидетеля не имеют заранее установленной силы. Поэтому утверждения стороны обвинения в рассматриваемом случае, что показания свидетелей относятся к доказательствам обвинения, имеют точно такое же оценочное значение как утверждение защитника, который те же самые показания указал как доказательства защиты. Кроме того доказательства, подтверждающие позицию защиты, точно так же как и доказательства, подтверждающие обвинение, указываются в обвинительном заключении.

Таким образом, до рассмотрения дела судом по существу и оценки этих показаний в приговоре или ином решении суда 1 инстанции, любой однозначный вывод о направленности показаний указанных свидетелей представляется преждевременным и не соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона.

Вышесказанное позволяет прийти к следующему выводу. Адвокат М., действовавший в порядке, предусмотренном ст. 189 УПК РФ, не представлял интересы свидетелей, которые могли бы противоречить интересам обвиняемого. Перечень обстоятельств, исключающих участие адвоката в уголовном деле (ст. 72 УПК РФ), не включает в себя указание на отстранение адвоката в случаях оказания им юридической помощи другим участникам уголовного дела при отсутствии противоречий в интересах. Отнесение показаний свидетелей к доказательствам обвинения следователем и без учёта мнения стороны защиты, носит предварительный и субъективный характер и не указывает на наличие противоречий интересов обвиняемого и свидетелей.

Опубликовано: Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях. Материалы Международной научно-практической конференции (2-3 ноября 2012 года) Выпуск 9. Тюмень: ТГАМЭУП, 2012.

Сторона защиты в уголовном процессе обязательно должна быть в лице профессионального юриста, но ст. 72 УПК РФ предусматривает обязанность отвести этого участника. На практике бывают случаи, когда подзащитный отказывается от адвоката и продолжает осуществлять свою защиту самостоятельно, но такие случаи крайне редки, поскольку для данного шага должны быть веские причины и умение ориентироваться в законодательстве. Представление интересов подозреваемого необходимо, прежде всего, для него самого. Будучи защищенным, он реализует гарантированное ему право. Бывают ли случаи, когда защитник будет, по мнению законодателя, вредить и необходимо решить вопрос об исключении?

Понятие и значение для уголовного процесса

Конвенция о защите прав и основных свобод 1950 года предписывает каждому право на разбирательство в суде, соответствующее принципу справедливости.

Согласно п.6статьичеловек, которому вменяют совершение преступных деяний, вправе:

  • защищаться самостоятельно;
  • отстаивать свою правоту посредством выбранного юриста, занимающегося адвокатской практикой;
  • воспользоваться услугами назначенного профессионала при затруднительном материальном положении.

Защищать должен юрист, когда:

  • отсутствует зафиксированный отказ;
  • на скамье подсудимых – несовершеннолетний гражданин, непонимающий языка иностранец либо страдающий от психического или физического расстройства, препятствующего доказыванию собственной правоты;
  • дело будет рассматриваться судом присяжных;
  • инкриминируемое преступное деяние влечёт назначение наказания более 15 лет либо высшей меры наказания;
  • в случае обращения с ходатайством о допуске лица, с которым заключено соглашение.

В кодексе расписан обширный круг адвокатских полномочий, кроме участия во всех следственных мероприятиях и судебных заседаниях, он вправе наедине встречаться со своим доверителем, выстраивать позицию, знакомясь с документами, приобщёнными к делу, запрашивая сведения и информацию там, где он считает необходимым, путём направления запроса.

Комплекс предоставленных адвокату процессуальных прав ничем не ограничен, у него на вооружении любые незапрещённые законом средства и способы.

Помимо прав, он имеет обязанности:

  • хранить адвокатскую тайну (всю информацию, полученную от доверителя);
  • не разглашать сведения, составляющие государственную тайну и ставшие известными из материалов дела, данные расследования;
  • оказывать помощь, соответствующую квалификации юриста-профессионала и прочее.

Всем участникам процесса, представляющим предварительное следствие, суд, гособвинение или защиту обвиняемого предписана обязанность заявить о самоотводе, то есть ходатайствовать о прекращении участия.

Если этого не будет сделано, то заявление об отводе защитника в уголовном процессе может быть сделано стороной обвинения. Поскольку указанные причины могут повлиять на непредвзятость следователя, прокурора или судьи, занимающихся расследованием или рассмотрением дела. Главное, чтобы имелись обстоятельства, указанные в УПК РФ.

Подследственному клиенту может быть на руку то, что нанятый поверенный был должностным лицом, занимающимся расследованием либо является родственником лица, принимающего процессуальные решения. Обвиняемый будет возражать против отстранения.

Именно поэтому законодатель предусмотрел включение такой нормы, чтобы развеять сомнения относительно необходимости отстранения. Обстоятельства исключают дальнейшее участие адвоката или представителя, это жёсткая норма, обойти её нельзя.

Комментарий к статье 72 УПК РФ

Из положений нормы кодекса не всегда все предельно ясно.

Некоторые неясности требуют разъяснений и комментариев:

  1. Нет конкретной ссылки на возможность отвести руководителя (члена) следственной группы (дознавателей). Применяется аналогия закона, а именно распространяется порядок, предусмотренный для лица, непосредственно занимающегося расследованием.
  2. Нужно иметь в виду, что помимо судьи, процессуальное решение может принимать и присяжный заседатель. Он также подлежит отстранению, если подтвердится раннее участие в процессе или близкое родство с кем-либо из участвующих.
  3. Если отводимое лицо было задействовано в настоящем судопроизводстве в статусе секретаря судебного заседания, его отстранение чётко прописано в законе.

А как решается вопрос с бывшими помощниками судей при появлении вновь в другом качестве? Предлагается действовать по аналогии закона и лиц, являвшихся ранее помощниками судьи, рассматривающего дело ранее, и имеющих иной статус, также подлежит исключать из числа участников. Это объясняется схожестью полномочий сотрудников суда.

Поскольку никак не отражено в кодексе положение ранее участвовавших в производстве лиц, предлагается считать также подлежащими отводу защитника, представителя истца, представителя ответчика по аналогии:

Статус лица не раскрыт в законе Участник, к которому можно приравнять
Потерпевший свидетель
Руководитель следственной группы, сотрудник следственной группы (дознавателей), руководитель органа предварительного следствия (дознания) Следователь, дознаватель
Врач, психолог, педагог Специалист
Статисты Понятые

Пункт 2 ч. 1 статьи вводит положение о лице с «противоречащими интересами». Такое положение также называется конфликтом интересов и подразумевает противопоставление, несовпадение. Если рассматривать применительно к показаниям, действиям обвиняемого, то его интересам будет противоречить позиция обвинения.

Расхождения во взглядах должны быть не столько основательными, сколько неустранимыми. Может наблюдаться единодушие в даче показаний, но при этом законные интересы будут разниться.

Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 16 июня 1978 г. расписаны основные случаи разногласий:

  • признание вины лицом и оспаривание другим;
  • дача показаний, изобличающих соучастника;
  • противоречия, появившиеся на фоне предъявленного обвинения.

Сюда же можно добавить ещё ситуации, когда:

  • есть спор относительно распределения ролей при совершении деяния;
  • присутствуют разногласия о наличии/отсутствии умысла, мотива и т.п.

Кодекс профессиональной адвокатской этики предписывает не принимать поручение о представлении интересов 2 и более лиц, если разногласий нет, но по эпизодам дела они выражают разные позиции; если одному исполнилось 18 лет, а другой этого возраста ещё не достиг.

Судебная практика

Следователь при наличии основания отвода адвоката в уголовном процессе отстраняет его своим единоличным решением.

Пример: М. был юристом-консультантом З. и Ш., которые проходили по делу, как свидетели. Позднее Ш. признали подозреваемой и пригласили для допроса в новом статусе. Ш. заключила соглашение с М. и явилась с ним на допрос к следователю, который посчитал нарушением нахождение М. при проведении следственного мероприятия и отклонил ходатайство о допуске М., предложив прийти ещё раз с другим поверенным.

Адвокат обжаловал постановление, обосновывая необходимость отмены нарушением права Ш. на получение квалифицированной помощи. Суд признал действия следователя правомерными. Кроме того, указал, что именно действия следователя исключили фактор, оказывающий влияние на благоприятный исход дела для подзащитной.

В другом случае было отказано в допуске общественных защитников, поскольку ранее они допрашивались в качестве свидетелей. Верховный Суд РФ поддержал вынесенный приговор и подтвердил необходимость отклонения ходатайства.

В 2015 году в интернете появилась новость о том, что попавший за многомиллионное хищение предприниматель Дроздов обвиняет своего адвоката в предательстве. Обвинение строилось так: подсудимый был генподрядчиком по устройству объектов для проведения саммита, завысив существенно цены, он выводил их с помощью другого юридического лица, директор которого был признан соучастником. Тот, с кем Дроздов заключил соглашение, сначала сотрудничал с предпринимателем, но после стал защищать подельника, чем вызвал негодование первого доверителя. Поскольку позиции соучастников кардинально отличались, Дроздов заявил о необходимости отвести своего бывшего поверенного.

Однако из-за различий в толковании пробела в законе (когда нет в норме соответствующего положения)иногда суд встаёт на сторону лица, которого отстранили от дела неправомерно.

Примеры из практики:

  1. А. обвинялся в совершении преступления, его сожительница была привлечена как свидетель. Следствием предпринимались попытки получить изобличающие показания. В., осуществляющий защиту А. стал участвовать при её допросах. Следователь вынес постановление об отводе, В. обжаловал этот документ в судебном порядке, ссылаясь на отсутствие запрета в законе на одновременное оказание помощи свидетелю и обвиняемому, при полном совпадении интересов подзащитных. Апелляционная инстанция встала на сторону В., постановление было отменено.
  2. При подобной же ситуации, когда свидетель и лицо, которому вменяют совершение преступления, являются супругами, их совместный поверенный был отведён на том основании, что супруга – свидетель обвинения. Адвокат добился отмены постановления, доказав, что никакой собственный интерес свидетель не имеет и иметь не может. Соответственно, ничему противоречить позиция свидетеля не должна (ни стороне обвинения, ни противоположной ей).

Участие ранее в деле в ином статусе предопределяет отвод лица, но только при рассмотрении того же самого дела, а не другого.

Пример из практики: К. обратился с жалобой на отмену приговора, указав, что в другом деле, где К. был осужден к лишению свободы, прокурор давал свидетельские показания, а защитник – бывшей потерпевшей, и, таким образом, должна была заявить самоотвод. Суд, рассмотрев доводы К., не пошёл ему навстречу.

В жалобе отказано, поскольку к настоящему делу обстоятельства не относятся, заинтересованности в исходе настоящего дела у прокурора не было, а защитница занимала активную позицию в пользу К.

Консультация юриста

Представителем истца и ответчика в уголовном судопроизводстве может быть любое лицо, предъявившее доверенность, составленную в соответствии с нормами ГПК. В качестве лица, осуществляющего защиту подозреваемого, обвиняемого, подсудимого привлекается лишь профессиональный адвокат, подтверждающий свою компетенцию удостоверением.

Защитник в уголовном деле может быть приглашён по двум основаниям:

  • «по ордеру», когда приглашаются следователем, дознавателем или судом, оплата деятельности осуществляется пропорционально часам, затраченным на следственные действия и слушание в суде;
  • по соглашению с лицом, задержанным или находящимся под следствием на любом этапе расследования.

Расстаться с адвокатом, приглашённым в последнем случае, клиент не захочет, поскольку он осознанно сделал свой выбор. Именно поэтому применение нормы об отстранении носит обязательный характер.

Примечателен тот факт, что решение вопроса об участии конкретного защитника (представителя) в деле может находиться в зависимости от процессуальных оппонентов (стороны обвинения). Поэтому крайне важно, чтобы причины отвода были расписаны предельно точно и не давали принимать самовольные решения об устранении.

УК РСФСР – образец для написания рассматриваемой нормы УК, добавочно включено лишь основание о конфликте интересов. Кроме этого, изменения старая норма также включала все моменты, влекущие отстранение от дела.

Поскольку процесс имеет состязательный характер, сторона защиты и сторона обвинения преследуют разные цели, то для защитников сформулированы особые правила. Общие основания могут и не распространяться на защитника. Например, он и подзащитный могут быть родственниками, в том числе и близкими. Действия данных лиц напрямую зависят от позиции клиентов, властными полномочиями они не наделены.

Отвод иных участников процесса

Порядок отстранения в самой статье не содержится. В данной ситуации применяется аналогия закона. Устранение участника, осуществляющего защиту, представителя происходит в порядке, установленном для исключения переводчика.

Ст. 61 УПК РФ устанавливает общие основания отвода. В противовес ей рассматриваемая статья УПК РФ содержит закрытый перечень оснований, поскольку упоминания о каких бы то ни было дополнительных причинах, препятствующих участию, не содержит.

Для полного и всестороннего рассмотрения дела, правильного разрешения, уголовно-процессуальное законодательство предусмотрело возможность отвести тех лиц, которые могут, так или иначе, повлиять на следующие аспекты:

  • провозглашаемый приговор;
  • квалификацию вменяемого преступления;
  • привлечение к ответственности за нарушение УК;
  • повышению размера ущерба, причинённого действиями виновного.

Все лица, указанные в соответствующем разделе кодекса должны заявить самоотвод, при наличии обстоятельств, исключающих их дальнейшее участие. Если они не сделают этого, у любой из сторон появится возможность ссылаться на необъективность и предвзятость при обжаловании приговора.

Расширенный круг оснований отвода предусмотрен для судей. Это обусловлено их особым положением по сравнению со всеми остальными в процессе. Судья может только единожды выразить своё мнение по делу, повторное участие не допускается. Вопрос о самоотводе, как и устранении иных участников судебного заседания, разрешается за дверями совещательной комнаты. Процессуальным решением будет соответствующее определение.

Положения рассмотренной нормы позволяют сдерживать сторону обвинения от злоупотреблений положением, а противоположную сторону от применения нечестных методов достижения цели.

Долгожданное для адвокатов постановление

19 июля 2019 г. 10:40

КС РФ поддержал позицию ФПА РФ, запретив судам навязывать обвиняемому защитника по назначению, от которого тот отказался

Как сообщает «АГ», 17 июля Конституционный Суд РФ принял Постановление № 28-П по делу о проверке конституционности ст. 50 и 52 УПК РФ. Суд подчеркнул, что участие в деле защитника по назначению после вступления в дело защитника по соглашению допустимо только при явном злоупотреблении правом на защиту со стороны обвиняемого или приглашенного им адвоката. По мнению вице-президента ФПА РФ Геннадия Шарова, постановление КС РФ является долгожданным для защитников и других участников уголовного судопроизводства. Постановив, что воспрепятствование субъективному праву на отказ от защитника по назначению недопустимо, если в таком ходатайстве следователь или суд не усмотрит попытку злоупотребления правом, Конституционный Суд РФ тем самым поддержал позицию Федеральной палаты адвокатов РФ и положительно решил проблему, на которую она неоднократно указывала.

«Коллизия защиты»

Поводом к рассмотрению дела послужила жалоба Юрия Кавалерова (есть у «АГ»), в отношении которого в феврале 2010 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 291 УК РФ.

В июле 2016 г. дело поступило в Кызылский городской суд Республики Тыва, который назначил подсудимому защитника за счет средств федерального бюджета. В январе 2018 г. суд назначил Кавалерову и другим обвиняемым по данному делу еще одного защитника. В том же месяце подсудимый подал ходатайство об отводе вновь назначенного адвоката, которое суд не удовлетворил.

В ноябре 2018 г. родственники Юрия Кавалерова, находящегося под стражей, заключили соглашение с приглашенным адвокатом, который на следующий день был допущен судом к участию в деле. В судебном заседании он заявил ходатайство об отводе ранее назначенных защитников, которое поддержал и подсудимый. Однако суд ходатайство отклонил, мотивируя тем, что отказ от защитника не является обязательным для суда, а обстоятельства, исключающие участие в деле защитников по назначению, отсутствуют.

Обращаясь в КС РФ, заявитель указал, что ст. 50 УПК РФ противоречит положениям Конституции РФ, позволяя суду не ограничивать количество защитников на одного подсудимого, что приводит к манипулированию правом на квалифицированную юридическую помощь. Кроме того, указанная норма позволяет судебному сообществу допускать одновременное участие в деле защитников по назначению и по соглашению, что способствует возникновению множественной (двойной) защиты без воли на то доверителя.

Заявитель добавил, что согласно ч. 1 ст. 52 УПК РФ отказ от помощи защитника может иметь место в любой момент уголовного судопроизводства и допустим только по инициативе подозреваемого, обвиняемого. В жалобе подчеркивается, что реализация права пользоваться помощью адвоката в уголовном судопроизводстве не может зависеть от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится дело, «т.е. от решения, не основанного на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, предусматривающих обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе по назначению».

Таким образом, сообщается в жалобе, правовая позиция КС, выраженная в определениях от 17 октября 2006 г. № 424-О, от 8 февраля 2007 г. № 251-О-П и др., не воспринята судебной практикой, а толкование норм ст. 50 и 52 УПК не в соответствии с конституционно-правовым смыслом, выявленным КС, привело к ущемлению прав Юрия Кавалерова, в том числе на квалифицированную юридическую помощь и судебную защиту.

Недопустимо навязывать лицу конкретного защитника, от которого оно отказалось

Рассмотрев жалобу, Конституционный Суд указал, что право на защиту, гарантированное ч. 2 ст. 48 Конституции, во взаимосвязи с положениями международно-правовых актов и по смыслу правовых позиций КС РФ, выраженных в постановлениях от 27 марта 1996 г. № 8-П, от 29 ноября 2010 г. № 20-П, предполагает возможность выбора защитника. Это позволяет достичь эффективности как получаемой юридической помощи, так и судебной защиты в целом, поскольку осуществление представительства в деле адвокатом, которому подзащитный доверяет и с которым он может согласовать стратегию защиты, максимально способствует реализации его законных интересов.

КС РФ добавил, что в ст. 5 и п. 1 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката также подчеркивается, что взаимодействие адвокатом с доверителем носит лично-доверительный характер.

В то же время, отмечается в постановлении, в силу публично-правовой природы оказания юридической помощи подозреваемому, обвиняемому его право на выбор конкретного защитника или на отказ от его услуг может быть ограничено в интересах правосудия для обеспечения быстрой, справедливой и эффективной судебной защиты не только данного лица, но и других участников дела, включая потерпевших. Основаниями для ограничения могут быть, в частности, отказ или неспособность подозреваемого или обвиняемого защищать себя лично, ненадлежащая защита его интересов, наличие поводов для отвода защитника, его длительная неявка и иные обстоятельства.

Конституционной Суд подчеркнул, что аналогичной позиции придерживается и Европейский суд по правам человека, оценивая соблюдение подп. «c» п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению ЕСПЧ, обвиняемый должен иметь возможность обратиться за правовой помощью по своему выбору, что признается в международных стандартах прав человека способом обеспечения результативной защиты для обвиняемого.

Однако, несмотря на значение доверительных отношений между адвокатом и доверителем, данное право может при необходимости определенным образом ограничиваться в случаях бесплатной юридической помощи и если интересы правосудия требуют, чтобы обвиняемый был представлен адвокатом, назначенным судом. Внутригосударственные власти должны учитывать желание подзащитного в части его выбора представителя, но могут пренебречь этим желанием при наличии относимых и достаточных оснований. Там, где основания отсутствуют, ограничения в свободном выборе адвоката могут повлечь нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции наряду с указанной выше нормой, если это отрицательно сказалось на защите обвиняемого.

Со ссылкой на свои ранее высказанные позиции КС напомнил, что в УПК РФ прямо закреплено право подозреваемого, обвиняемого отказаться от помощи защитника в любой момент производства по уголовному делу, пригласить другого защитника или нескольких. В то же время Кодекс установил случаи обязательного участия защитника в уголовном судопроизводстве и обязанность дознавателя, следователя и суда обеспечить участие защитника в форме его назначения при неявке приглашенного защитника в установленный законом срок. При этом постановление о назначении защитника не влечет отстранения от участия в деле защитника по соглашению (определения КС РФ от 28 июня 2018 г. № 1409-О и № 1412-О).

Обоснованность отказа от защитника должна оцениваться, в том числе, исходя из указанных в ст. 72 УПК РФ обстоятельств, исключающих его участие в деле, а также с учетом норм ст. 6 и 7 Закона об адвокатуре, закрепляющих полномочия и обязанности адвоката. Вместе с тем, добавил Суд, ч. 2 ст. 52 УПК РФ во взаимосвязи с ч. 1 той же статьи и ст. 51 и не наделяя отказ от защитника свойством обязательности для дознавателя, следователя и суда, предполагает, что при разрешении соответствующего заявления в каждом случае следует установить, является ли волеизъявление лица свободным и добровольным и нет ли причин для признания отказа вынужденным и причиняющим вред его законным интересам.

«Тем самым названные нормы, будучи публично-правовыми гарантиями защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод, направленными на защиту прав подозреваемого, обвиняемого, не предполагают возможности навязывать лицу конкретного защитника, от которого оно отказалось, исключают принуждение лица к реализации его субъективного права вопреки его воле. Осуществление права пользоваться помощью защитника на любой стадии процесса не может быть поставлено в зависимость от произвольного усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, т.е. от решения, не основанного на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, предусматривающих обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе по назначению», – сообщается в документе.

Суд подчеркнул, что УПК РФ прямо не регламентирует ситуацию, связанную с участием в деле защитника по назначению, от которого подозреваемый (обвиняемый) отказывается при одновременном участии в деле защитника по соглашению. Такой отказ, полагает КС РФ, не может рассматриваться как отказ от защитника вообще, так как право на получение квалифицированной юридической помощи предполагается обеспеченным, а потому положение ч. 2 ст. 52 УПК РФ о необязательности отказа от защитника для дознавателя, следователя и суда в данном случае не может применяться со ссылкой на защиту прав подозреваемого (обвиняемого). «Тем не менее это не исключает возможности оставить без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при злоупотреблении правом на защиту со стороны этого лица, а также приглашенного защитника. Критерии наличия такого злоупотребления выработаны судебной практикой», – отмечается в постановлении.

Так, Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 Постановления от 30 июня 2015 г. № 29 указал, что суд может не признать право обвиняемого на защиту нарушенным в тех случаях, когда отказ в удовлетворении ходатайства либо иное ограничение в реализации отдельных правомочий обвиняемого или его защитника обусловлены явно недобросовестным использованием ими этих правомочий в ущерб интересам других участников процесса в силу ч. 3 ст. 17 Конституции. По мнению ВС РФ, непринятие судом отказа подсудимого от назначенных защитников и одновременное участие по делу приглашенных и назначенных защитников могут быть – с учетом конкретных обстоятельств, характеризующих поведение обвиняемого и защитников, – признаны не противоречащими закону и не нарушающими право на защиту. «Соответствующими обстоятельствами могут признаваться, в частности, сделанные неоднократно и без каких-либо оснований заявления о замене защитника, его неявка под разными предлогами в судебное заседание, т.е. действия, явно направленные на воспрепятствование нормальному ходу судебного разбирательства и указывающие на злоупотребление правом (Определение ВС РФ от 25 июля 2012 г. по делу № 5-Д12-65)», – сообщается в постановлении.

Таким образом, резюмировал Конституционный Суд РФ, оспариваемые нормы УПК РФ не могут расцениваться как противоречащие Конституции, поскольку не позволяют дознавателю, следователю или суду оставлять без удовлетворения заявление лица об отказе от защитника по назначению при участии в уголовном деле защитника по соглашению, если в поведении этого лица и приглашенного защитника отсутствуют признаки злоупотребления правом на защиту. Применение впредь данных положений вопреки указанному в данном постановлении конституционно-правовому смыслу не допускается.

Процессуальные решения, вынесенные по делу заявителя, КС РФ признал подлежащими пересмотру, если для этого нет иных препятствий, не предполагается повторное совершение процессуальных действий, если присутствие в деле адвоката по назначению после непринятого отказа от него не сказалось отрицательно на защите обвиняемого с учетом разбирательства в целом.

КС разрешил противоречие

По мнению вице-президента Федеральной платы адвокатов РФ Геннадия Шарова, данное постановление является долгожданным для адвокатов и других участников уголовного судопроизводства. «Нередко при наличии адвоката по соглашению у подсудимого и его отказе от адвоката по назначению следователь и суд тем не менее отказывают в удовлетворении этого ходатайства, – пояснил он. – Прежде КС неоднократно разъяснял, что субъективное право гражданина на защиту нельзя навязывать. От этого права он волен отказаться. Вместе с тем в УПК существует статья о том, что защитника освобождают от участия в процессе (по заявлению обвиняемого) только следователь или суд».

Таким образом, добавил Геннадий Шаров, долгое время существовало противоречие, которое сейчас разрешил КС, постановив, что воспрепятствование субъективному праву на отказ от защитника по назначению недопустимо, если в таком ходатайстве следователь или суд не усмотрит попытку злоупотребления правом. Тем самым Конституционный Суд РФ поддержал позицию Федеральной палаты адвокатов РФ и положительно решил проблему, на которую она неоднократно указывала (см., например, решение Совета ФПА РФ о двойной защите).

Советник ФПА РФ Сергей Бородин в свою очередь отметил, что в практике устоялось понимание, что ч. 1 ст. 52 УПК РФ в части регулирования отказа от защитника не работает, в отличие от ч. 2 этой статьи. «Если подозреваемый (обвиняемый) обеспечен участием защитника, то в случае его неявки в течение пяти суток отказ от назначенного защитника ни следователем, ни судом принят не будет, – пояснил он. – Формально это означает принудительное участие защитника, и практика это принимает. Даже в комментируемом постановлении можно увидеть такие обоснования: “право на отказ от услуг защитника может быть ограничено в интересах правосудия”, или ссылку на решение ЕСПЧ: “интересы правосудия могут требовать назначения защитника против желания обвиняемого”».

Кроме того, добавил Сергей Бородин, не следует забывать о ч. 2 ст. 75 УПК РФ, относящей к недопустимым доказательствам показания подозреваемого (обвиняемого), которые он дал в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные им в суде. «По этой причине ни один здравомыслящий следователь не будет допрашивать подозреваемого (обвиняемого) без защитника, и тем более не примет отказ от назначенного защитника», – резюмировал он.

Подробная информация опубликована на сайте «АГ».

Поделиться Прямая ссылка на материал: Поделиться: Поделиться

КС разъяснил правила отвода адвоката свидетеля

КС разъяснил норму ст. 72 Уголовно-процессуального кодекса и указал: адвокат не может принимать участие в уголовном деле на стороне свидетеля, если до этого он оказывал (или оказывает до сих пор) юридическую помощь стороне по делу, интересы которой противоречат интересам свидетеля.

Практика Отвод адвоката и наказание судьи: семь главных позиций из обзора КС

«Сам факт участия в деле того или иного свидетеля либо занимаемая им позиция могут противоречить интересам иных участников уголовного процесса, что порождает конфликт интересов у приглашенного свидетелем для оказания юридической помощи при его допросе адвоката, оказывающего или ранее оказывавшего юридическую помощь иным участникам этого дела», – указал Конституционный суд.

Чтобы предотвратить такой конфликт интересов, адвокату можно заявить отвод. При этом на отвод адвоката свидетеля распространяются общие процессуальные требования отвода защитника.

Определение Конституционного суда от 15 октября 2018 года № 2518-О/2018.

  • Конституционный суд