Содержание
Иностранная Интервенция: Причины, Формы, Масштаб
Особенностью гражданской войны в России было переплетение внутриполитической борьбы с иностранной интервенцией.
Причины иностранной интервенции:
1. западные державы стремились предотвратить расползание социалистической революции по всему миру;
2. избежать многомиллиардных потерь от национализации имущества иностранных граждан, проведенной Советской властью, и отказа выплачивать долги царского и Временного правительства;
3. ослабить Россию как своего будущего политического и экономического конкурента в послевоенном мире.
Страны Антанты подписали соглашение о непризнании Брестского мира и будущем разделе России на сферы влияния.
Иностранная интервенция началась весной 1918 г. Германские войска по Брестскому миру оккупировали Украину, Крым, часть Северного Кавказа. Румыния захватила Бессарабию. В начале марта 1918 г. в Мурманске высадился 2-тыс. десант английский войск, а к середине месяца туда прибыли французские и американские войска. В апреле во Владивостоке высадились японские войска. Турция, союзница Германии, ввела свои войска в Армению, Азербайджан. Англия захватила часть Туркмении, заняла Баку. Захват больших территорий иностранными интервентами сопровождался уничтожением органов Советской власти, восстановлением прежних порядков, разграблением материальных ценностей.
В конце лета 1918 г. характер интервенции изменился. Войска получили распоряжения поддерживать антибольшевистские движения. В августе смешанные части англичан и канадцев вступили в Закавказье, заняли Баку, где свергли Советскую власть, потом отступили под натиском Турции. Высадившиеся в августе в Архангельске англо-французские войска, свергли там Советскую власть, а позднее поддержали омское правительство адмирала А.В. Колчака. В Одессе расположились французские войска, которые обеспечивали службы тыла армии А.И. Деникина, ведущей боевые действия на Дону.
К осени 1918 г. произошли серьезные изменения в международном положении. Первая мировая война закончилась. Германия и ее союзники потерпели полное поражение. В Германии и Австро-Венгрии произошли революции. Советское руководство аннулировало Брестский договор, и новое германское правительство было вынуждено вывести свои войска из России. В Польше, Прибалтике, на Украине возникли буржуазно — националистические правительства, которые тут же приняли сторону Антанты.
Поражение Германии высвободило значительные воинские контингенты Антанты и одновременно открыло для нее короткую и удобную дорогу к Москве с юга. В этих условиях руководство Антанты склонилось к мысли разгромить Советскую Россию силами собственных армий. В конце ноября 1918 г. в Батуми и Новороссийске высадились английские десанты, в Одессе и Севастополе — французские. Общая численность войск интервентов, сосредоточенных на юге, была доведена к февралю 1919 г. до 130 тыс. чел. Значительно увеличились контингенты Антанты на Дальнем Востоке (до 150 тыс. чел.), на севере (до 20 тыс. чел.).
В то же время общественные круги европейских стран и США выступали за возвращение своих воинов домой. В этих странах развернулось демократическое движение под лозунгами “Руки прочь от Советской России!”
В 1919 г. в оккупационных частях Антанты началось брожение. Опасаясь большевизации своих войск, руководство Антанты весной 1919 г. начало выводить свои войска из территории России.
1919 г. был самым тяжелым для большевиков. Решалась судьба Советского государства. Командование Антанты разработало новый план борьбы с Россией. На этот раз борьба против большевиков должна была выражаться в комбинированных военных действиях белых армий и армий соседних с Россией государств. В этом плане ведущая роль отводилась белым армиях, а вспомогательная — войсками малых государств (Финляндии и Польши), а также вооруженным формированиям буржуазных правительств Латвии, Литвы, Эстонии, сохранивших контроль над частью своих территорий.
Англия, Франция, США усилили военную и экономическую помощь всем антибольшевистским силам. За зимний период 1918-1919 гг. только войска А.В. Колчака и А.И. Деникина получили около миллиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, около 1200 орудий, танки, самолеты, боеприпасы, обмундирование на сотни тысяч человек.
В конце 1919 г. победа большевиков становилась все более очевидной. Страны Антанты стали ускорять вывод из России своих войск.
К весне 1920 г. Красная Армия с боями вышла к Забайкалью. Дальний Восток был оккупирован японцами. Чтобы избежать столкновения с ними, правительство РСФСР способствовало образованию формально независимого “буферного” государства — Дальневосточной республики (ДРВ) со столицей в Чите. С ноября 1920 г. армия ДРВ приступила к боевым действиям против остатков белых армий, поддерживаемых японцами, а в октябре 1922 г. заняла Владивосток. Дальний Восток был очищен от белогвардейцев и интервентов. После этого ДРВ была ликвидирована и вошла в состав РСФСР.
Таким образом, на территории бывшей Российской империи, за исключением Литвы, Латвии, Эстонии, Польши, Финляндии, победила Советская власть.
Новости истории
Интервенция: причины, формы, масштаб
Гражданская война и интервенция стали одной из наиболее трагических страниц истории России.
В сущности, поворотным моментом Русской революции в превращении ее в гражданскую войну и стала «союзническая» интервенция. На помощь белым армиям, в том числе по многочисленным просьбам «друзей русского народа» из либеральной интеллигенции, кадетов, белых генералов, пришли «союзники».
В результате – миллионы погибших, обездоленных, искалеченных ее граждан. Кроме того, эти годы принесли россиянам тяжелые нравственные потери. После иностранного нашествия и гражданской войны население России сократилось с 1917 по 1923 год почти на 13 млн., в основном за счет мирных граждан. Жертвы среди вооруженных сил у обеих сторон составили около 2,5 млн. 1,5-2 млн. человек покинули Родину, стали эмигрантами. А остальные – городские и сельские жители – претерпели неимоверные страдания от голода, холода, эпидемий, красного и белого террора.
До сих пор историки спорят о причинах и других аспектах интервенции в России в период гражданской войны, однако на этот счет по прежнему нет определенности.
Гражданская война, ее причины и последствия
В литературе неоднократно отмечалось, что Октябрьская революция обошлась малой кровью . Однако шок, вызванный ею, скоро прошел, и недовольные взялись за оружие.
Гражданская война как процесс открытого военного противостояния различных классов, сословий и групп населения началась в конце мая 1918 года и продолжалась до конца 1920 года. В этот период военный вопрос стал главным, центральным вопросом жизни Советского государства.
Период гражданской войны условно делился на четыре этапа:
— начало гражданской войны и военной интервенции Антанты (май-ноябрь 1918 года);
— усиление и провал прямой интервенции Актанты (ноябрь 1918 года – март 1919 года);
— этап решающих битв (весна 1919 года – начало 1920 года);
— советско-польская война и разгром войск Врангеля (1920 год).
Странную и предельно тенденциозную причину гражданской войны называет Р.Пайпс. По его мнению, не кто иной, как Ленин спровоцировал это большое бедствие: «Он захватил власть с тем, чтобы развязать гражданскую войну» . Удивительное для руководителя государства желание – создавать страшные трудности для своего народа и самого себя!
В действительности дело обстояло совсем по-другому. Помещики не могли примириться с потерей своей земли, фабриканты – с потерей предприятий и хотели все это вернуть.
Однако не только они оказались противниками Советской власти. Крестьянство, которому революция дала землю, было довольно, пока государство не потребовало от него хлеб по продразверстке, и тогда оно переметнулось в стан врагов новой власти. Правда, довольно скоро выяснилось, что здесь им грозит возвращение помещиков со всеми вытекающими отсюда последствиями. Наиболее дальновидные из белых генералов – А.И.Деникин, П.Н.Врангель – попытались подкупить крестьянство определенными уступками, в той или иной мере признавая «черный передел», произведенный революцией. Но полностью удовлетворить запросы крестьян они не могли – иначе терялся весь смысл белого движения .
Особо следует сказать о такой специфической группе населения, как казачество. До революции казаки были хотя и трудовым, но привилегированным сословием. Революция же намеревалась уравнять их со всем крестьянством, что раздражало казаков. Впрочем, казачество не было однородным, и в нем по-разному относились к новой власти. Оно раскололось, и казаки воевали по обе стороны фронта, порой эти стороны меняя. Специфичной была проблема взаимоотношений северокавказского казачества и горских народов. Советская власть попыталась решить старую проблему здешнего малоземелья, вернув казачьи земли населявшим их когда-то горцам, преимущественно чеченцам и ингушам. Это, понятно, привлекло горцев на ее сторону, но соответственно отбросило казаков в белый лагерь.
Важной силой в гражданской войне стало офицерство. Утратив свои привилегии уже после Февральской революции, а тем более после Октября, теперь унижаемое и оскорбляемое солдатами, в свою очередь досыта натерпевшимися прежних командирских зуботычин, офицерство в достаточной массе сплотилось вокруг наиболее авторитетных генералов и создало так называемую Добровольческую армию под руководством М.В.Алексеева и Л.Г.Корнилова, а затем включилось и в другие белые формирования. Эта внушительная военная сила стала ядром белого движения.
Новая власть восстановила против себя и еще одного мощного врага – церковь. Православная церковь не могла примириться с потерей своих земель, переданных революцией крестьянству, ее не устраивала также ликвидация того особого положения, которое церковь имела до революции, будучи идеологической опорой старого строя, своеобразной частью государственного аппарата. Избранный вскоре после Октября патриарх Тихон в специальном послании укорял председателя Совнаркома за все революционные преобразования и прежде всего за национализацию земель, фабрик, заводов и пр. Большевики, будучи непримиримыми идейными атеистами, не захотели искать и не смогли достичь какого-либо компромисса с духовенством. Наоборот, широко распространявшиеся формы антирелигиозной борьбы носили порой откровенно оскорбительный для верующих характер и тем неизбежно приводили их в антисоветский лагерь.
В ходе гражданской войны даже известная часть рабочих, которые материально стали жить хуже, чем прежде, тоже порой становилась в оппозицию, иногда и в вооруженную, к Советам.
Следует отметить и роль внешней контрреволюции. Западные державы, потеряв наряду с российскими предпринимателями свои фабрики и заводы в нашей стране, а также узнав об отказе революционной власти от долгов царизма и Временного правительства, разумеется, все это хотели вернуть. Кроме того, пугало распространение пожара революции на Европу и другие континенты.
Наконец, и вчерашние противники, и вчерашние союзники России увидели в сложившейся в стране обстановке удобный шанс для решения своих собственных геополитических задач. Их объединяла общая цель – ослабление российского соперника, а по возможности и вообще путем раздробления устранение его с мировой арены. Англия, весьма опасавшаяся исторического продвижения России в сторону «жемчужины британской короны» — Индии, мечтала о том, чтобы отбросить российского конкурента подальше из среднеазиатского региона. Франция, хотя и видевшая в России противовес Германии, тем не менее также делала шаги к расчленению нашего государства. Соседи России – Германия, Польша, Япония – норовили отхватить себе куски российской земли.
Вот почему страны Антанты, Соединенные Штаты Америки, Япония и другие очень скоро встали в антисоветский строй. Они оказали решительную поддержку белому движению, особенно вооружением и снаряжением, которое к тому же им некуда было девать после закончившейся мировой войны. Имели место и факты прямой интервенции этих сил.
Интервенция против страны Советов
В 1915 году Президент Франции записал в своем дневнике: «Самба… подчеркивал эффективность русской помощи и категорично заявил: «Скажите без боязни, что, не будь России, нас бы захлестнула волна неприятельского нашествия. Имейте это в виду каждый раз, когда натолкнетесь на то или другое последствие внутреннего режима этой великой страны» .
А Ламздорф, будущий министр иностранных дел России, писал еще в 1891 году: «Французы собираются осаждать нас предложениями заключить соглашение о совместных военных действиях обеих держав в случае нападения какой-нибудь третьей стороны. Совершенно запутавшись в их сетях, мы будем преданы и проданы при первом удобном случае» .
В России после Октября 1917 года на глазах у Запада происходило нечто, коренным образом противоречащее его планам. Черчилль писал:
«В начале войны Франция и Великобритания во многом рассчитывали на Россию. Да и на самом деле Россия сделала чрезвычайно много. Потерь не боялись, и все было поставлено на карту. Быстрая мобилизация русских армий и их стремительный натиск на Германию и Австрию были существенно необходимы для того, чтобы спасти Францию от уничтожения в первые же два месяца войны. Да и после этого, несмотря на страшные поражения и невероятное количество убитых, Россия оставалась верным и могущественным союзником. В течение почти трех лет она задерживала на своих фронтах больше половины всех неприятельских дивизий и в этой борьбе потеряла убитыми больше, чем все прочие союзники, взятые вместе. Победа Брусилова в 1916 г. оказала важную услугу Франции и особенно Италии; даже летом 1917 г., уже после падения царя, правительство Керенского все еще пыталось организовать наступление, чтобы помочь общему делу…
Но Россия упала на полдороге и во время этого падения совершенно изменила свой облик. Вместо старого союзника перед нами стоял призрак, не похожий ни на что существовавшее до сих пор на земле. Мы видели государство без нации, армию без отечества, религию без бога. Правительство, возымевшее претензию представлять в своем лице новую Россию, было рождено революцией и питалось террором. Оно отвергло обязательства, вытекавшие из договоров; оно заключило сепаратный мир; оно дало возможность снять с восточного фронта миллион немцев и бросить их на запад для последнего натиска. Оно объявило, что между ним и некоммунистическим обществом не может существовать никаких отношений, основанных на взаимном доверии ни в области частных дел, ни в области дел государственных и что нет необходимости соблюдать какие-либо обязательства. Оно аннулировало и те долги, которые должна была платить Россия, и те, которые причитались ей. Как раз в тот момент, когда наиболее трудный период миновал, когда победа была близка и бесчисленные жертвы сулили наконец свои плоды, старая Россия была сметена с лица земли, и вместо нее пришло к власти «безымянное чудовище», предсказанное в русских народных преданиях…» .
Таким образом, политика «союзников» в отношении большевиков и России была однозначно определена уже в первые месяцы после Октябрьской революции.
30 ноября 1917 года госсекретарь США Лэнсинг указывает американскому послу в России Фрэнсису исследовать возможность формирования на юге России армии для противоборства большевикам.
3 декабря Военный кабинет принял решение, что «правительство Великобритании готово поддерживать любой ответственный орган власти в России, который активно выступает против движения максималистов (большевиков), и в то же время свободно финансирует в разумных пределах такие органы по мере их готовности помочь делу союзных держав». По мнению Д.Дэвиса и Ю.Трани, «подобная политика подстрекала к гражданской войне и подразумевала определенного рода вмешательство Великобритании» во внутренние дела России» .
12 декабря в бухту Золотой Рог во Владивостоке вошли военные корабли Япония – под предлогом защиты японских фирм и граждан. Попытка высадить десант натолкнулась на решительный протест правительства США.
А вскоре протокол британского военного кабинета № 298 предписал: не отказывать в запрашиваемых деньгах для поддержки в юго-восточной России сопротивления центральным властям, то есть большевикам, если военное министерство и министерство иностранных дел сочтут это необходимым . В тот же день Англия и Франция предоставили генералу Каледину 10 млн.ф.ст. для создания армии в 2 миллиона человек. Шеф британской разведки предлагал: «Каледин должен быть поддержан как глава самой большой оставшейся лояльной по отношению к союзникам организации в России. Либо он, либо румынский король должны обратиться к Соединенным Штатам с просьбой о посылке двух дивизий в Россию – номинально для помощи в борьбе против немцев, а на самом деле для создания сборного пункта лояльных прежнему правительству элементов. Решительный человек даже с относительно небольшой армией может сделать очень многое». Британский посол был другого мнения. Бьюкенен, встретившись со сподвижниками Каледина, определил их как авантюристов. Посол говорил, что ставка на бравого генерала (но наивного политика) грозит превратить Россию в германскую колонию.
В конце декабря Черчилль заявил, что после выхода из войны и начала сепаратных переговоров с Германией большевиков следует считать «открыто признанными врагами».
Военный кабинет Великобритании подготовил меморандум, в котором отмечалось, что союзники должны немедленно вступить в контакт с большевиками через посредство неофициальных агентов. Было задумано поддерживать связи с Украиной, Финляндией, Сибирью, Кавказом. Первой задачей было определено предоставление субсидий для реорганизации Украины, на содержание казаков и кавказских войск.
23 декабря одновременно с постановлением о поддержке «местных правительств и их армий» Англия и Франция заключили конвенцию, делившую Россию на сферы вторжения. Французская зона должна была состоять из Бессарабии, Украины и Крыма, а английская – из территорий казаков, Кавказа, Армении, Грузии и Курдистана .
Уже 9 января Франция начинает реализацию «конвенции»: предоставляет денежный заем враждебной советской власти Украинской раде и назначает главу своей военной миссии на Украине официальным французским представителем при Украинской раде.
Вильсон подписывает доклад госсекретаря Лэнсинга (от 10 декабря) о предоставлении тайной поддержки британским и французским инициативам, направленным против Советской власти. Речь шла о помощи Каледину. Поскольку Каледин и его сторонники не являлись признанными де-юре, закон запрещал предоставление им займов, поэтому Лэнсинг подчеркивал важность избежать огласки намерений Соединенных Штатов продемонстрировать симпатии к движению Каледина, а тем более предоставить свою финансовую помощь. В этих целях помощь осуществлялась через Англию и Францию. В начале января американский консул Д. Пул прибывает в Ростов для тайных переговоров с генералами Калединым и Алексеевым.
18 января Генеральный штаб главного командования армиями Антанты принял резолюцию «О необходимости интервенции союзников в Россию»: «…Большевистский режим несовместим с установлением прочного мира. Для держав Антанты жизненной необходимостью является уничтожить его как можно скорее… Необходимо срочно прийти к соглашению в целях установления принципов интервенции в России, уточнения распределенных обязанностей, обеспечения единого руководства. Это соглашение должно быть первым этапом в деле организации мира».
26 февраля союзный главнокомандующий маршал Фош в своем интервью, появившемся в американской печати, заявил, что «Америка и Япония должны встретить Германию в Сибири – они имеют возможность это сделать»… С этого времени союзная пресса повела усиленную агитацию за поддержку японской интервенции. Французские политические круги наряду с голосом французской печати усматривали в оккупации Японией Сибири «справедливое» наказание для большевиков за аннулирование долгов и заключение сепаратного мира.
5 марта Газета «Daily mail» настаивала на приглашении Японии в Сибирь и создании из Азиатской России противовеса Европейской России. А 6 марта британские морские пехотинцы высаживают десант в Мурманске.
23 марта Межсоюзнический военно-морской совет рассмотрел вопрос о возможности отправки союзнической военной экспедиции в Мурманск и Архангельск с целью защиты боевых запасов, складированных в данных портах. В ноте № 17 совет выразил надежду, что операции военно-морских сил в Мурманске будут продолжены в целях удержания данного порта в распоряжении союзников как можно дольше.
5 апреля японский адмирал Като высадил десант во Владивостоке. Страны Антанты объявили этот десант простой полицейской предосторожностью, приписав его инициативе японского адмирала.
7 апреля французской военной миссии пришло указание: «Не содействуйте русской армии, она станет угрозой общественному строю и может оказать сопротивление Японии».
12 апреля Военный кабинет одобрил план британской оккупации Мурманска, которую следовало провести по возможности с согласия Советов. Хотя этот проект был заблокирован американским военным представителем генералом Т.Блиссом, Британия решила поступить по-своему.
Англия представила на рассмотрение Верховному военному совету Антанты (нота № 25) план переброски к Мурманску и Архангельску около двадцати тысяч чехов из Чехословацкого легиона. План был одобрен.
Вскоре союзные» военные атташе собрались в Москве и единодушно признали, что необходимо вмешательство со стороны союзников в русские дела.
1 июня Англия добилась от В.Вильсона согласия на участие в интервенции. 3 июня Верховный военный совет принял совместную ноту №31 — «Союзническая интервенция в русские союзные порты».
Примечательно, что в стане союзников не было полного единодушия относительно интервенции в Россию; в частности, против нее активно выступал президент США В.Вильсон. Кроме того, в России не было еще достаточно значимых белогвардейских формирований, которые можно было бы использовать для успешной интервенции и для ее формальной легализации. Необходимо было еще закончить и Первую мировую войну, и Россия могла в этом сыграть свою роль.
В отличие от Февральской революции после Октябрьской новое правительство не было признано «союзниками». Даже общаться с большевистским правительством они предпочитали через своих представителей.
Англия отозвала своего посла из России. У американцев относительно большевистской России боролись три линии. Первую озвучивали глава военной миссии Джадсон и руководители миссии Красного Креста, которые полагали, что большевики, взяв власть, перестали быть немецкими шпионами и превратились в оборонцев, а их полупризнание поможет восстановить фронт. Генконсул Саммерс, напротив, призывал однозначно и публично отказать Советам в признании. В итоге победила третья точка зрения – посла Фрэнсиса, предлагавшего не делать ничего в ожидании неизбежного со дня на день падения большевистского режима.
Деятельность представителей и послов Англии, Франции, США как нельзя лучше характеризует У.Черчилль. Правда, он писал о политике США в послевоенной Европе, но принципы, сущность этой деятельности нисколько не меняются от смены места приложения: в послевоенной Европе или послереволюционной России: «Расхаживать среди масс дезорганизованных и разъяренных людей и спрашивать их, что они об этом думают или чего бы они хотели, — наиболее верный способ для того, чтобы разжечь взаимную борьбу. Когда люди помогают в таких делах, которых они не понимают и в которых они почти не заинтересованы, они, естественно, усиливают себе возвышенное и беспристрастное настроение. «Познакомимся со всеми фактами, прежде чем принять решение. Узнаем обстановку. Выясним желания населения». Как мудро и правильно все это звучит! И однако, прежде чем комиссия, в которой в конце концов остались одни лишь американские представители, проехала треть пути через обследуемые ею местности, почти все заинтересованные народы подняли вооруженное восстание…» . В случае с Россией так же очень мудро и правильно звучали слова «союзников» и самого У.Черчилля о приверженности демократическим принципам и обязательствам, но результат был тот же, что и в послевоенной Европе.
Но «союзные» послы и представители занимались не только подрывной деятельностью. Например, американский посол еще дезинформировал и провоцировал свой Госдеп и президента, донося 20 июня 1918 года: «Я телеграфировал департаменту, что трезво мыслящие, любящие родину русские, которые настроены в пользу союзников, теряют терпение, ожидая союзнической интервенции, и склонны договориться с Германией – фактически они готовы договориться хоть с самим дьяволом, лишь бы избавиться от большевиков. Я советовал начать интервенцию…».
Переговоры послов с Советским правительством сопровождались активной интервенционистской деятельностью «союзников», финансировавших белогвардейские армии на юге России, мятежи в центре, высадивших свои войска на севере России, захвативших в Сибири Уфу, а на Дальнем Востоке – Владивосток. Промышленные центры оказались отрезанными от донецкого угля и продовольственных районов юга России и Украины. В центральной России начинался голод. Переговоры с союзниками теряли смысл, поскольку все ярче выступали их действительные цели. По сути, союзники вели уже открытую, но неофициальную войну с Россией, которая действительно превратилась в «осажденный лагерь». Большевики в той или иной мере контролировали менее четверти территории страны. К лету 1918 года в России было введено «чрезвычайное военное положение», объявлен «красный террор», «союзники» и противники ожидали скорого падения большевиков. Немецкий посол Мирбах пришел к выводу, что «далее поддерживать большевиков нет никакого смысла». Как выразился он в письме министру иностранных дел 25 июня, «мы, безусловно, стоим у постели безнадежно больного человека. Большевизм скоро падет… В час падения большевиков германские войска должны быть готовы захватить обе столицы и приступить к формированию новой власти. Альтернативой могли бы быть монархисты, но они потеряли ориентацию и заботятся лишь о возвращении своих привилегий. Ядром будущего (прогерманского) правительства должны стать умеренные октябристы и кадеты с привлечением видных фигур из бизнеса и финансов» .
В 1918 году у большевиков не оставалось другого выхода, кроме сотрудничества с Германией. «Союзники» настойчиво «толкали большевиков в руки к немцам», и Советское правительство было вынуждено опереться на свой мирный договор с немцами, чтобы иметь возможность оказывать сопротивление интервентам и белым армиям. 1 августа 1918 года народный комиссар иностранных дел Чичерин предложил германскому посольству совместную советско-германскую экспедицию с целью освобождения двух регионов России – мурманской железнодорожной магистрали и Донской области. Гельферих передал предложение Ленина в Берлин с комментарием: большевиков следует водить за нос возможностью сотрудничества, а подготовленные германские войска использовать для их свержения. Гельферих был яростным сторонником диктата в отношении большевиков. 1 августа он требовал: достаточно небольшого удара, чтобы призрачный большевистский режим рассыпался на части.
В конечном счете победила точка зрения адмирала Гинце: «Чего мы желаем на востоке? Военного паралича России. Большевики обеспечивают его лучше и более тщательно, чем любая другая русская партия без единой марки или единого человека в качестве помощи с нашей стороны. Давайте удовлетворимся бессилием России». Гинце писал, что Алексеева на Дону следовало не поддерживать, а свергнуть.
В Берлине 27 августа были подписаны дополнительные договоры с Советской Россией. По существу, это была договоренность о том, что большевистское правительство будет сражаться против Антанты на севере европейской части России. Германии передавался контроль над остатками Черноморского флота и портовым оборудованием на Черном море. Было условлено, что если Баку будет возвращен России, то треть добычи нефти пойдет Германии. Договоры имели политические и экономические статьи, а также секретные дополнения. Согласно секретным статьям советское правительство обещало вытеснить с территории страны войска Запада с помощью германских и финских войск.
Тем временем широкомасштабная интервенция уже началась. У интервентов из Англии, Франции, США и так накопилось достаточно причин и поводов для этого.
У.Черчилль писал: «Многие миллионы людей погибли от войны и гонений, и еще большее количество умерло впоследствии от голода… Но союзники принуждены были вмешаться в дела России после большевистской революции, для того чтобы победить в великой войне…» . Но скоро, через полгода, война закончится, и будут выдвинуты новые поводы для продолжения интервенции, для «защиты демократии» и «помощи в восстановлении конституционного строя в России».
Американский посол Фрэнсис обосновывал свою позицию поборника интервенции тем, что «руководящим импульсом большевиков является классовая ненависть… Успех большевиков в России представляет собой угрозу всем упорядоченно созданным правительствам, не исключая наше, угрозу самим основаниям общественного устройства». У.Черчилль развивал тему: «Большевистский империализм угрожает не только граничащим с Россией государствам, большевизм угрожает всей Азии; он так же близок Америке, как и Франции».
У.Черчилль вскользь упоминает и о других причинах. Последний том «Мирового кризиса» он начинает восторженным заявлением: «Окончание Великой войны подняло Англию на небывалую высоту. Российская империя, бывшая нашим союзником, уступила место революционному правительству, которое отказалось от всяких притязаний на Константинополь и которое… не было в состоянии скоро стать серьезной военной угрозой для Индии» . Но Октябрьская революция омрачила радость Черчилля. Призыв большевиков к угнетенным народам мира взрывал все основы мировой империалистической системы, наиболее реакционным апологетом которой к началу XX века стала Великобритания. Кроме того, за недолгий срок своего существования большевики зарекомендовали себя как приверженцы сильного русского государства и продемонстрировали свою способность достигнуть своих целей. Это вступало в резкое противоречие с убеждениями и планами Черчилля, именно поэтому, он заявлял: «…Поставленная цель еще не достигнута. Еще остались иные враги; у победителей оспаривают власть новые силы, препятствующие справедливому разрешению мировых проблем. Вовремя было вспомнить девиз древних римлян: «Щади побежденных и усмиряй гордых» .
Обоснование политики интервентов в отношении России также сформулировал У.Черчилль: «Формальное непризнание ни одного из русских правительств позволяло говорить о России как о хаосе, не способном самоорганизоваться без помощи извне». «На совещаниях союзников не было уже России – вместо нее зияла пропасть, ничем не заполненная» .
Что небезынтересно, солидарность с большевиками стали проявлять американские интервенционистские войска. Командующий английским контингентом в Сибири полковник Уорд сообщал: «В Никольске была получена телеграмма от начальника станции Краевской с указанием, что… на станцию пришел отряд красногвардейцев и в присутствии американских солдат, охранявших железную дорогу, арестовал его и его служащих и занял станцию».
Наиболее активно и последовательно против интервенции выступал президент В.Вильсон. Свою позицию он строил на целом ряде фундаментальных принципов: демократических – невмешательства в дела другой страны; гуманистических – интервенция в Россию подорвет ее жизненные силы и принесет только страдания и разруху; цивилизационных – считая, несмотря на все недостатки, революцию в России одним из наиболее прогрессивных явлений в человеческой истории; прагматических – организовывая конференцию на Принцевых островах. Только после того, как в 1920 году к власти в США пришел республиканский президент, ситуация кардинально изменится – в марте 1921 года новый государственный секретарь Юз ответил через американского консула нотой, в которой отрицалась возможность даже торговых отношений между обеими странами.
Затруднением для интервенции стало подписание Советской республикой мирных договоров с Латвией (16 апреля 1920 года), Литвой (12 июля), Финляндией (14 октября). 16 марта 1921 года был заключен торговый договор с Великобританией, а 18 марта подписано перемирие с последним из близлежащих противников Советской России – Польшей.
С самого начала интервенции в странах Антанты возникло все усиливавшееся движение солидарности с Советской Россией, начавшееся с многочисленных отказов рабочих от погрузки военных грузов для интервенции, в 1919 году начались настоящие восстания, например, 55-го пехотного полка под Тирасполем или моряков французского флота на Черном море. Уже через пару месяцев Антанта убедилась в неэффективности действий своих войск на юге. Солдаты не желали сражаться и революционизировались.
В результате интервенция потерпела крах. Почему же интервенты не пошли на столь массированную агрессию против России?
Во-первых, не могли чисто по материальным соображениям. Россия не Испания и не Финляндия. Опустошенные Первой мировой войной экономики «союзников» не могли вынести еще одну крупномасштабную войну.
Во-вторых, демократические принципы в отличие от фашистских Германии и Италии для Англии и тем более США не были уже пустым звуком. У.Черчилль в этой связи оригинальным образом критиковал Ллойд Джорджа за его колебания относительно интервенции в Россию.
В-третьих, народы стран-интервентов и их передовые политики, в том числе президент США, признали прогрессивный характер русской революции и так или иначе оказали ей существенную поддержку.
С окончанием официальной интервенции война «союзников» против России не закончилась, она стала лишь приобретать новые формы, в которых явственно просвечивались принципы старой «дешевой империалистической политики». Эти новые формы проступили на поверхность в виде открытой агрессии в польско-советской войне.
Внезапно появившиеся на сцене истории с радикальными лозунгами отмены частной собственности, диктатуры пролетариата и мировой революции большевики, что неудивительно, вызвали реакцию отторжения, ну или, по крайней мере, опасения западных государств за свое будущее. Поэтому ожидать немедленного признания большевистской России в этих условиях было бы по крайней мере наивно.
Коммунисты должны были на практике доказать свое право на существование. Но для этого необходимо было время, которого большевикам не дали – интервенция началась раньше, чем они успели встать на ноги.
В сущности, не весь Запад шел по пути необходимости интервенции. В.Вильсон, со своей стороны, совершенно откровенно стремился ее избежать. Явным противником Вильсона стал Черчилль, говорящий о необходимости интервенции как о неизбежном.
Официальная интервенция в Советской республике потерпела крах. Причин тому много. Это и подписание мирных договоров, и активное движение солидарности с новой страной, и другие, не менее значимые, обстоятельства.
Однако интервенция вкупе с гражданской войной принесла Советам немало печальных последствий: гибель людей, нищету, голод, эпидемии.
Потерпев поражение в интервенции, Запад не оставил мысли покончить с Советской Россией. На этот раз планы его были еще грандиознее – вовлечение России в войны с Польшей, Японией, Германией…
Гражданская война и военная интервенция 1917-1922 годов в России
После выхода России из первой мировой войны германские и австро венгерские войска в феврале 1918 года оккупировали часть Украины, Белоруссии, Прибалтики и юга России. Чтобы сохранить советскую власть, Советская Россия пошла на заключение Брестского мира (март 1918 года). В марте 1918 года англо франко американские войска высадились в Мурманске; в апреле японские войска во Владивостоке; в мае начался мятеж Чехословацкого корпуса, следовавшего по Транссибирской магистрали на Восток. Были захвачены Самара, Казань, Симбирск, Екатеринбург, Челябинск и другие города на всем протяжении магистрали. Все это создало серьезные проблемы для новой власти. К лету 1918 года на 3/4 территории страны образовались многочисленные группировки и правительства, выступавшие против советской власти. Советское правительство приступило к созданию Красной Армии и перешло к политике военного коммунизма. В июне правительством был образован Восточный фронт, в сентябре — Южный и Северный фронты.
Советская власть к концу лета 1918 года сохранилась в основном в центральных районах России и на части территории Туркестана. Во 2-й половине 1918 года Красная Армия одержала первые победы на Восточном фронте, освободила территории Поволжья, часть Урала.
После революции в Германии, произошедшей в ноябре 1918 года, советское правительство аннулировало Брестский мир, были освобождены Украина и Белоруссия. Однако политика военного коммунизма, а также расказачивание вызвали в различных регионах крестьянские и казачьи восстания и дали возможность руководителям антибольшевистского лагеря сформировать многочисленные армии и развернуть широкое наступление против Советской республики.
В октябре 1918 года на Юге перешли в наступление против Красной Армии Добровольческая армия генерала Антона Деникина и Донская казачья армия генерала Петра Краснова; были заняты Кубань и Донская область, предпринимались попытки перерезать Волгу в районе Царицына. В ноябре 1918 года адмирал Александр Колчак объявил в Омске об установлении диктатуры и провозгласил себя верховным правителем России.
В ноябре-декабре 1918 года были высажены британские и французские десанты в Одессе, Севастополе, Николаеве, Херсоне, Новороссийске, Батуми. В декабре активизировала свои действия армия Колчака, захватившая Пермь, однако войска Красной Армии, овладев Уфой, приостановили ее наступление.
В январе 1919 года советским войскам Южного фронта удалось оттеснить от Волги и разбить войска Краснова, остатки которых влились в созданные Деникиным Вооруженные силы Юга России. В феврале 1919 года был создан Западный фронт.
В начале 1919 года закончилось неудачей наступление французских войск в Причерноморье, во французской эскадре началось революционное брожение, после чего французское командование вынуждено было эвакуировать свои войска. В апреле покинули Закавказье британские части. В марте 1919 года армия Колчака перешла в наступление по Восточному фронту; к началу апреля она овладела Уралом и продвигалась к Средней Волге.
В марте-мае 1919 года Красная Армия отразила наступление белогвардейских сил с востока (адмирал Александр Колчак), юга (генерал Антон Деникин), запада (генерал Николай Юденич). В результате общего контрнаступления частей Восточного фронта Красной Армии в мае июле были заняты Урал и в последующие полгода, при активном участии партизан, Сибирь.
В апреле-августе 1919 года интервенты были вынуждены эвакуировать свои войска с юга Украины, из Крыма, Баку, Средней Азии. Войска Южного фронта разгромили армии Деникина под Орлом и Воронежем и к марту 1920 года оттеснили их остатки в Крым. Осенью 1919 года была окончательно разгромлена под Петроградом Армия Юденича.
В начале 1920 года были заняты Север и побережье Каспийского моря. Государства Антанты полностью отозвали свои войска и сняли блокаду. После окончания советско польской войны Красная Армия нанесла ряд ударов по войскам генерала Петра Врангеля и изгнала их из Крыма.
На территориях, занятых белогвардейцами и интервентами, действовало партизанское движение. В Черниговской губернии одним из организаторов партизанского движения был Николай Щорс, в Приморье главкомом партизанских сил был Сергей Лазо. Уральская партизанская армия под командованием Василия Блюхера в 1918 года осуществила рейд из района Оренбурга и Верхнеуральска через Уральский хребет в Прикамье. Она нанесла поражение 7 полкам белых, чехословаков и поляков, дезорганизовала тылы белых. Пройдя 1,5 тысяч км, партизаны соединились с основными силами Восточного фронта Красной Армии.
В 1921-1922 годы были подавлены антибольшевистские восстания в Кронштадте, на Тамбовщине, в ряде районов Украины и др., ликвидированы оставшиеся очаги интервентов и белогвардейцев в Средней Азии и на Дальнем Востоке (октябрь 1922 года).
Гражданская война на территории России завершилась победой Красной Армии, но принесла огромные бедствия. Ущерб, нанесенный народному хозяйству, составил около 50 млрд. золотых рублей, промышленное производство упало до 4-20% от уровня 1913 года, сельскохозяйственное производство сократилось почти вдвое.
Безвозвратные потери Красной Армии (убито, умерло от ран, пропало без вести, не вернулось из плена и др.) составили 940 тыс. и санитарные потери 6 млн 792 тыс. человек. Противник, по неполным данным, потерял только в боях 225 тыс. человек. Общие потери России в Гражданской войне составили около 13 млн человек.
В годы Гражданской войны военачальниками в Красной Армии были Иоаким Вацетис, Владимир Гиттис, Александр Егоров, Сергей Каменев, Август Корк, Михаил Тухачевский, Иероним Уборевич, Василий Блюхер, Семен Буденный, Павел Дыбенко, Григорий Котовский, Михаил Фрунзе, Ион Якир и др.
Из военных руководителей Белого движения наиболее видную роль в Гражданской войне сыграли генералы Михаил Алексеев, Антон Деникин, Александр Дутов, Алексей Каледин, Лавр Корнилов, Петр Краснов, Евгений Миллер, Григорий Семенов, Николай Юденич, адмирал Александр Колчак.
Одной из противоречивых фигур Гражданской войны был анархист Нестор Махно. Он был организатором Революционной повстанческой армии Украины, которая воевала то против белых, то против красных, то против всех сразу.
Материал подготовлен на основе открытых источников
Рынок рабов в Ливии
Ливийская Джамахирия стала второй страной, попавшей под каток «арабской весны» При этом в кабине «революционной» техники заправляли отнюдь не ливийцы. И не ливийцы определяли фронт работ. И не ливийцы обеспечивали трескучий пиар «демократических преобразований», заглушавший массированные бомбёжки ливийских городов иностранной авиацией, рейды иноземного спецназа и прочие слагаемые народного протеста.
Зато расплачиваться за разрушение государственности пришлось именно ливийцам. А также жителям самых обездоленных стран к югу от Сахары. Форма и подробности расплаты позволяют усомниться в самом понятии «прогресс человеческой цивилизации».
Вертикали и горизонтали власти, сооружённые М. Каддафи с 1969 года, удалось разрушить всего за семь месяцев. Военная операция НАТО против Ливии стартовала в марте 2011 года, грубо нарушив гуманитарную резолюцию СБ ООН № 1973. К октябрю всё было кончено. Доставленная под брюхом чужеземных F-16 и на крыльях «томагавков» революция победила. Тиран убит, его тело подверглось издевательствам и глумлению. Тысячи сторонников Каддафи казнены без суда и следствия, сообразно специфике революционного момента. Ликующие толпы крушат наследие проклятого прошлого в бурном настоящем ради светлого будущего…
Завершив слом «инструментов тирании и произвола», ливийские оппозиционеры с великолепным изумлением обнаружили потребность в точно таких же (если не более жёстких и острых!) инструментах. Однако ломать не строить. Времени, ресурсов и кадров для подлинно созидательного строительства в Ливии-2011 не оказалось. Кроме того, не оказалось и намёка на помощь многочисленной и мегасостоятельной коалиции против Джамахирии. Потратив сотни миллиардов долларов на экстренный разгром страны, страны НАТО и монархии Персидского залива из Ливии ушли. Оставив агентов, резидентов и иных представителей правозащитных организаций. Прихватив перед уходом контроль над экспортными потоками ливийской нефти. Не оставлять же солидные доходы борцам за ливийскую свободу, в самом деле.
Самая благополучная из 50 (!) стран Африки погрузилась в хаос. Почти незаметный в десятке городов и практически неизученный на остальной территории Ливии. Несколько правительств враждуют друг с другом. Пустыню ни одно не контролирует. Среднюю часть побережья захватили радикальные джихадисты. Города ощетинились укреплениями, словно в мрачном средневековье.
В Ливии началась вялая война «каждый против всех». С многократно большими жертвами и разрушениями, чем перед иностранной интервенцией в марте 2011 года. С появлением невиданных ранее методов получения преступных доходов. С потрясающим равнодушием благополучной Европы к ужасу и произволу всего в 150 км от Европы (дистанция между итальянским островом Лампедуза и ливийским побережьем). Вялый характер войны обусловлен именно безразличием внешних сил к деструктивным процессам в бывшей Джамахирии.
Ливия стала полноводной артерией по доставке беженцев в Европу. Сотни лодок, катеров, шхун, чуть ли не прогулочных катамаранов, совершали рейсы в обетованный ЕС. Тысячи соискателей европейского рая гибли по дороге – известен эпизод похорон на той же Лампедузе сотен несчастных мигрантов в течение нескольких дней. Миллионы человек сумели добраться до Евросоюза – обеспечив миллиарды контрабандистам и спровоцировав кризис беженцев 2015-2016 гг.
Девятый вал миграции через Ливию вызвал существенные изменения в самом ЕС. Торжество правых партий на выборах, рост ксенофобских настроений, прощание с Великобританией, россыпь терактов от Ниццы до Берлина, жаркие споры между старыми и новыми членами Евросоюза – следствия блистательного избиения авиацией НАТО армии Каддафи и уничтожения ливийского государства.
Только в 2016 году евробюрократы обратили внимание на «освобождённого для демократии»соседа на противоположном от ЕС берегу Средиземного моря. Через призму собственных проблем с мигрантами. Знаменитое «Wir schaffen das!» от канцлера ФРГ сменилось «Вы справитесь с беженцами при нашей помощи?!».
Именно в Ливии на средства ЕС, при технической, разведывательной и организационной помощи ЕС были спешно организованы лагеря для незаконных кандидатов пребывания в ЕС. Прекрасный выбор по географическим, финансовым и моральным критериям. Кто поедет проверять гуманитарную обстановку в ливийскую глубинку, безденежную и ожесточенную?!
Эти лагеря ничем не отличаются от тюремных застенков былых эпох. Там нет элементарных удобств, пищи и питья, зато избыток побоев и насилия от охраны.
Этих лагерей никогда не было при М. Каддафи, как не было неописуемых страданий лагерного контингента при управляемой слепоте европейских морализаторов.
Эти лагеря привлекают европейские транши, в зависимости от количества пойманных мигрантов. Специально созданный особый департамент DCIM при ливийском правительстве в Триполи гордо отчитался о 20.000 заключённых, имея на балансе 7.000 всего три месяца назад. А ведь строительства новых тюрем-лагерей, как и расширения старых, за эти три месяца не случилось…
Ливийский бизнес по доставке беженцев в Европу испытывает серьёзные трудности, но природа беззаконного предпринимательства не терпит пустоты.
В небольших городках глубинной Ливии – по странному совпадению находящихся близ тюрем-лагерей для беженцев – появились рынки рабов.
Целая сеть невольничьих базаров функционирует в Кастельверде, Зуваре, Сабхе, Гадамисе – всего более 10 торговых площадок, торгующих людьми.
Торгующих рабами сегодня и сейчас – одновременно с запуском космических ракет, выходом новых гаджетов, с проведением выставок, концертов, симпозиумов, конференций, ассамблей ООН, заседаний Совета Безопасности.
Ливийская торговля людьми идёт открыто, с рекламным расхваливанием реализуемого раба. С аукционами при интересном предложении. С типичными ценами от 300 до 600 $ за живого человека – нашего с вами современника. С полутайным симбиозом между рынками и лагерями-тюрьмами. С преобладанием жителей чёрной Африки к югу от Сахары в качестве рабов XXI века.
Это объясняется безнаказанностью современных работорговцев – правительства многих африканских стран не желают и не имеют возможностей защищать своих граждан.
Это объясняется отсутствием пограничного контроля в Сахаре и адекватной государственности в Ливии.
Это объясняется давними (пусть и полузабытыми) традициями ливийской работорговли – ещё полвека назад приобретение негра-раба здесь считалось вполне приемлемым и легко реализовывалось. Дискриминация чёрного населения зиждется на оппозиционной памяти о личной гвардии убитого Каддафи из числа негритянских племён тубу. Совершенно изжить пережитки рабовладения в Джамахирии полковник не успел…
Это объясняется фактическим одобрением западных стран современных дикостей в Ливии – лишь бы дикость не стучалась в двери ЕС и не появлялась в солидных масс-медиа.
Ещё в апреле нынешнего года первые репортажи о ливийской торговле живым товаром появились в западной прессе. Восемь месяцев назад. Для разгрома Джамахирии потребовался меньший срок! Информация о работорговле и концлагерях к югу от ЕС никак не повлияла на решимость ЕС разобраться с проблемой беженцев – используя новый ливийский заслон со всеми его издержками. Не европейцев держат на цепи в смрадной камере и продают, словно бессловесную скотину. Можно и потерпеть.
Построение либеральной демократии в Ливии желательно изучать с посещения невольничьих рынков и концлагерей для неудачливых беженцев. Если у исследователя есть личная мини-армия, связи с местными предпринимателями и властями (де-факто — бандитами и магнатами), а также вертолётная эскадрилья для экстренного бегства.
Для подавляющего большинства цивилизованных европейцев проще отвернуться от неудобной информации. Приговаривая жертвам катка арабской весны: «Ничего, вы справитесь».
США ищут предлог для военной интервенции в Венесуэлу
«Русские идут!» — такой крик уже давно пугает русофобов различных мастей. Вот и в ходе последнего обострения политико-социального кризиса в Венесуэле снова был выдвинут такой лозунг.
Кроме явного раскачивания ситуации в этой стране изнутри (американские граждане замечены среди протестующих и у ряда арестованных активистов народных протестов в соцсетях найдены контакты американских «кураторов») Вашингтон явно ищет предлог для начала вооружённой интервенции.
Так, несмотря на указание юридически законно избранного президента Венесуэлы Николаса Мадуро о разрыве дипотношений с США и о требовании в течении 72 часов покинуть территорию этого государства, американские дипломаты отказались признавать законность данного требования и забаррикадировались в здании посольства, явно провоцируя венесуэльские власти на применение силы. А нарушение дипломатического суверенитета будет несомненным предлогом для военной интервенции США.
Также вчера американский новостной телеканал «Fox News» заявил, среди прочего, о том, что якобы (по свидетельству неназванных венесуэльских очевидцев) в аэропорту Каракаса приземлилась пара грузовых самолётов российского производства без опознавательных знаков. Если верить американскому телеканалу, из них высадилась большая группа военных, по внешнему виду явно не из стран Латинской Америки, в камуфляже без опознавательных знаков, а также были выгружены закрытые грузы неясного назначения.
Американские ведущие, без тени смущения и даже не проверив поступившую информацию, сразу заявили, что произошедшее можно расценивать как военную экспансию России в поддержку, по их словам «нелегитимного режима Н.Мадуро», а значит, США якобы вправе также со своей стороны «оказать вооружённую поддержку народу Венесуэлы во главе с законным лидером Хуаном Гуайдо, которую надо начать как можно скорее».
Напомним, что согласно озвученным в СМИ оценкам западных аналитиков, Россия за последние 18 лет предоставила Венесуэле от 15 до 18 млрд. долларов кредитов, не считая 4 млрд. долларов кредитов на поставки российского вооружения, срок погашения которых в очередной раз был недавно перенесён на март 2019 года, и одно это, как минимум, делает поддержку Николаса Мадуро важной для нашей страны.
Со своей стороны, высшее военное руководство Венесуэлы в минувший четверг наконец публично выразило свою полную поддержку Николасу Мадуро, осуществив клятву верности президенту с трансляцией по государственному телевидению.
В то же время вчера в Венесуэле волна народных протестов, видимо, достигла своего апогея, – митинги прошли во всех городах страны, и в них участвовало от 5 до 8 млн. человек. К сожалению, при разгоне некоторых из них, где протестующие стали проявлять наибольшую агрессию, погибло уже не менее 20 гражданских лиц (правда в это число включены и мародёры, застреленные полицией при совершении грабежей, о чём предпочитают умалчивать западные СМИ).
Ранее Вашингтон официально подтвердил информацию о срочной эвакуации семей своих дипломатических работников из страны (ранее зафиксированную на видео), ещё раз заявив о том, что «американские дипломаты останутся в здании посольства и не собираются его покидать несмотря ни на что».
Особое внимание обращает на себя тот факт, что протесты поддерживает, например, Эммануэль Макрон. Исходя из этого факта и разгона французской полицией митингующих представителей «жёлтых жилетов», в очередной раз можно прийти к выводу, что западный мир дифференцирует протестные движения на «правильные и неправильные». Если протестуют в своих странах — можно подавлять жестоко и бесцеремонно, если в той же Венесуэле (на Украине, в Сирии, Турции и т.п.) — нужно непременно поддержать именно протестующих.